Закрывают рынок в Лужниках. Кстати, закрыли рынок на Пражской. По инсайдерской информации там в среднем с одного контейнера брали в месяц порядка 4 тысяч баксов. Уж не знаю, было ли там 400 контейнеров или нет, чтобы иметь с рынка лимон баксов в месяц. Вроде, бешеные деьги, а на деле цены были относительно низки, на большинстве торговых точек Москвы арендная плата должна быть выше. Однако, сумма показывает, что наш правящий слой подсел на сверхприбыли черным и белым налом от аренды похлеще, чем на доходы от нефти. Такие доходы распределяются и перераспределяются внутри властной пирамиды. Иначе вверху просто нет смысла мириться с черным налом.
Лично я к торгашам отношусь с интересом не только по личным причинам. Есть у меня друзья среди торгашей. Однако, есть и более серьезный интерес. Миром правят торгаши, а не некие экономисты. Торгаш это человек, который невольно знает некоторые законы нашего мира, хотя данный факт отрицает. Например, высокая арендная плата автоматически стимулирует вымывание дешевого товара и товара, пользующегося низким спросом, из ассортимента. Дешевый товар становится неинтересным торговле. Очень интересно влияние рынка на качество товара. Низкое качество дешевого товара заложено в рыночные отношения. Низкокачественный дешевый товар меньше мешает сбыту дорогого товара, более того, дешевые носки, например, интересны только при плохом качестве. Тогда их можно сбыть много и компенсировать потери от сужения сбыта качественного товара. Поэтому не надо удивляться, что японцы, а потом и китайцы начали промышленный рывок именно с производства халтуры. Так диктует рынок. Потом, когда экономика разовьётся, с низким качеством борятся прежде всего во имя экономии сырьевых ресурсов. Если бы Япония продолжала бы гнать халтуру как в 60-е, у неё были бы проблемы с сырьем. Тем более КНР скоро улучшит качество рубашек или брюк, поскольку хлопок приходится с каждым годом импортировать всё больше.
Малосбываемые товары вымываются с рынка очень простым способом. Или от них отказываются, поскольку оборот невелик, или специально вздувают цены, чтобы оставить эти товары исключительно для украшения витрины. Например, маринованная свекла мало кому нужна. Или надо отказаться, или поставить двойную цену, чтобы народ брал только зеленый горошек, а единственная на всю витрину банка и подсобку в магазине банка маринованной свеклы стояла и создавала видимость изобилия и выбора.
Но самое интересное, что экономически выгодные цены всегда должны держаться на том уровне, когда у покупатели возникает дефицит денег. Грубо говоря, если вы производите и продаете автомобили, то вы заинтересованы в том, чтобы часть населения никогда не могла купить новый автомобиль и ездила бы только на поддержанных, а часть населения никогда не могла бы купить поддержанные автомобили. То есть, социальное расслоение общества выгодна торгошам, причем, чем выше вы задираете арендную плату для торгашей, тем выгоднее вам, как арендодателю, и торгашам, чтобы заплатить аренду, всё более глубокое социальное расслоение общества.
Это как на рынке труда. Капиталистический рынок требует безработицы. Если вы увеличиваете нагрузку на одного работника, например, как Прохоров мечтаете о 12 часовом рабочем дне, то вам нужен дополнительный рост безработицы, чтобы стимулировать желание работника выбросить из головы мысли о 8 часовом рабочем дне. Социальное расслоение, выгодное рынку, можно поддерживать не только черз безработицу. Например, ипотека резко расслаивает возможности граждан покупать разные товары даже при приблизительно равном уровне зарплат. Вы, например, платите ипотеку, поэтому массу товаров купить не можете. Получается плавная кривая возможностей населения, когда цены можно менять, не опасаясь всеобщего затоваривания, все имеют деньги на конкретный товар, или тотального падения сбыта, поскольку ни у кого нет денег на конкретный товар, например, сникерсы.
Поскольку торгаши опираются в розничной торговле на оптовые базы, а последние весьма ограничены в числе, то проблемы затоваривания легко перекладываются на производителей. Лишний товар попросту не берут на оптовые базы. В итоге торговец не шибко страдает от перепроизводства. Если производитель снижает цену, то он только увеличивает доходы оптовиков, зато размеры сбыта его товара контролируются через потребность "отбить" арендную плату. Мир торгашей прекрасен своими маленькими фокусами. Поскольку рост цен на товар автоматически снижает необходимость много закупать и много сбывать, а это лишние продавщицы, лишний учет и контроль, лишние помещения складов, то повышение цен только в одном месте торговли автоматически провоцирует цепную реакцию по принципу - и мы рыжие, как наш Чубайс. То есть, для синхронизации деятельности торговых точек или оптовых баз далеко не всегда нужен сговор. Достаточно вызвать цепную реакцию, а ключики от цепной реакции в руках у власти, регулирующей объем черного нала согласно своим потребностям, оптовиков и владельцев торговых площадей, но только не у производителей большинства товаров. Рыночные цены определяются производителями только для ряда эксклюзивных товаров, например, мерсы можно заказть в ФРГ. Достаточно повернуть только один ключик, и система среагирует, естественно, в сторону повышения цен.
В итоге мы имеем замкнутый круг взаимной стимуляции. Если же мы посмотрим на мир глазами торгаша, то увидим, что кризисы перепроизводства штука относительная. Они наблюдаются только по узкому спектру товаров. В большинстве случаев мы имеем перепроизводство жадности. Основная же цель экономистов - доказать, будто жадность не является главным экономическим фактором. Поэтому для меня многие экономические работы напоминают скучный фантастический роман.
