Зверская надпись, поскольку предполагает очень простой перевод на русский - мне не жалко Некрасова, Пушкина, народ и всю Россию, поскольку я знаю свою правду. А моя правда выше Некрасова, Пушкина, народа и России. Никогда не сомневался, что Достоевский был глубоко аморальной личностью.
Позерство при этом пованивает игрой в бескорыстие - ах, я готов отказаться от выгод, которые мне несет моё уважение и моя любовь к Некрасову, Пушкину, народу и России. Короче, мне от правды один убыток, а я терплю. Вот не выгодно мне знать или искать правду, ох, не выгодно, ох, бить и преследовать меня готовы за правду, а я терплю.
Вот это хамство потом подхватил Ленин, когда стал рассуждать, что во имя высшей, социалистической правды у социалиста нет отечества, Россию и весь русский народ вполне можно принести в жертву во имя высшей правды, причем совершенно бескорыстно. Бескорыстно жить на отнятой у владельцев даче в Горках, бескорыстно брать себе шубу из шубохранилища созданного за счет конфискации шуб у владельцев, бескорыстно пользоваться кремлевским пайком, хранить чужое золотишко в сейфе и так далее.
Совершенно не случайно большевики спорили о том, что делать с Достоевским - запретить или навязать народу через школьное образование? Христианская бесовщина и марксистская бесовщина конкурируют вплоть до взаимной ненависти, поскольку имеют общие корни, но корни им помогают и объединяют.
