Предположим, что вам нравятся поляки, но не нравятся евреи и чеченцы. Строго говоря, вы не расист, поскольку евреи и чеченцы относятся к белой расе. Ф ормально, никакого расизма нет, если вам не нравятся их лица. В реальности на вас могут наехать. Особо нелепо получится в США и Европе, где термин кавказцы удалось внедрить в сознание как замену слова белый. Так что такое расизм - когда вам кто-то не нравится, или когда на вас можно наехать? Этот вопрос не принято задавать, а зря.
Все мы понимаем, что сплошь и рядом конфликтов меньше не там, где вечно борятся за добродетель, а там где не наезжают. Впрочем, отсутствие конфликтов ещё не гарантия чего-то хорошего. Например, в тюрьме конфликты не обязательны, но всё равно плохо. А в ряде случаев наезды естественны, как не наехать на большевичков за их преступления, если они иного языка не понимают. Чисто формально музей Освенцим тоже наезд на нацизм, но творцы Освенцима-концлагеря вполне заслужили недобрую память своими преступлениями. Однако, все мы видим, что борьба с нацизмом и расизмом давно стала формой террора. Одни претендуют на право наезжать и требуют от других вечных оправданий, другие не имеют право назвать террор террором.
Если же мы добьемся права назвать террор террором, то уже не важно вдаваться в определения. Террористы сами манипулируют определениями и не нуждаются в научной точности. Важнее, на что посягают террористы в борьбе за толерантность.
Симпатии и антипатии естественны, например, в коммунистической пропаганде. Посмотрим на плакаты - пролетарии всегда спортивны, сильны, мужественны, буржуи всегда жирны, наглы, жадны. Что ни плакат, везде буржуй с большим животом и в костюме, а пролетарий поджар и костюм не носит. Нет ли здесь разжигания ненависти к людям, страдающим от ожирения и носящим котюмы? Мы сразу делаем вид, что никакого разжигания ненависти нет, советская власть не запретила законодательно иметь толстый живот и носить костюм. На самом деле было, создавали неприязненное отношение к толстым. Дети толстых обзывали буржуями.
Если посмотрим военную пропаганду США и Японии во время Второй мировой, то с обоих сторон найдем все признаки расистского разжигания. Противник в лице представителей другой расы изображался уродливо и карикатурно, свои выглядели красавцами. С токи зрения толерантности это в принципе недопустимо. Но граждане не только изображали друг друга не толерантно, они ещё друг в друга стреляли и бомбы сбрасывали. Казалось, кошмар, но нам говорят - всё нормально, а негра негром назвать это ненормально. Мы сейчас на то явление наезжать не будем, а на это наедем. Если вы не гневаетесь вместе с нами, то вы расист и мерзавец. Мерзко заметить, что с расизмом в ряде случаев мирятся сами борцы с расизмом.
Посмотрим на иконы. Там сплошь и рядом иудейские лица подавались как добродетельные. Последствия православия налицо. Например, на западных картинах мы видим европейский тип лица Ивана Грозного. Русские парсуны изображают Ивана Грозного для красоты, как и других царей, в иконном стиле. Тип лица сознательно сближался со Средиземноморским, что-то непонятное полугреческое, полуеврейское сквозит в портретах. То есть - греческое и еврейское это красиво, а более северное, русское это уродливо. Попав в лапы христианства, страна веками испытывала именно расистский гнет в понятиях красоты человеческого облика.
Негры часто пытаются поддеть европейцев - почему на иконах белые лица? Католическая Европа была вынуждена соглашаться с изображением Христа и девы Марии белыми, поскольку иначе слишком сильным оказывался гнет от навязывания в качестве эстетического идеала представителей иной европеоидной подрасы. Это проявление протеста против расизма христианства, который является нормальным следствием обожествления через религию представителей иной подрасы. Кстати, само их обожествление уже является расизмом.
Абсолютно тоже явление мы замечаем в буддизме. Будда в Китае или Таиланде это явный монголоид. По преданию Будда Гаутама был явным европеоидом и имел голубые глаза. На ряде икон и статуй голубые глаза оставили, но черты лица сменили, иначе возник бы прессинг расизма. Поэтому, когда негры рисуют Христа чернокожим, это абсолютно нормально как борьба с вольным или невольным расизмом в христианстве. Когда же негры упрекают белых в том, что Христос выглядит на их иконах белым, они явно занимают расистские позиции.
У евреев и арабов запрещено рисовать изображения человека. Но убивает ли это в них эстетические представления о том, что такой или такой тип человека соответствует идеалам красоты, а другой не соответствует. Если приглядется, то их критерии красоты тоже чисто свои, семитские, а это расизм, заложенный, кстати, в религии. Достаточно почитать описание Тыняновым Галича - красавец! Какой красавец? Именно семитский типаж личности. Зато насчет русских читаем про невыразительные лица. Налицо расизм.
Современный борец с расизмом должен понимать, что его установки позволяют, если ликвидировать однобокость в правах наезда, спокойно сжечь Библию и книги с учением Будды, Талмуд и Коран, бросить в костер разные произведения литературы, поскольку любой идеал красоты всегда избирателен, всегда приемлем для одних и неприемлем для других. Расизм невозможно убить даже через безумное в силу неизбежной жестокости, которую мы вокруг себя видим, смешение рас в некое приятно-шоколадное казарменное единообразие. Как мы знаем по армейской пропаганде, она тоже вынуждена создавать идеалы внешнего облика и психологического типа солдат, возвышая одних и отталкивая в стороны других. Приятно-шоколадное однообразие не просто ведет к казарменности единорасового бытия, оно само порождает расизм. Какой тип приятно-шоколадного лица вам кажется истинно приятно-шоколадным, еврейско-израильский, египетский, магрибский, иранский, афганский, пакистанский, индийский, камбоджийский, тайваньский, индонезийский, сицилийский? Выбор неизбежен, но выбор уже расизм.
Впрочем, я ничуть не сомневаюсь, что наши террористы от расизма, религии, идеологии, культуры всегда имели казарменные идеалы в голове, считая, что все должны жить в казарме и ходить строем под их командой. Дураки могут обманывать себя, но они ведут в том же направлении. Борьба с расизмом это только борьба за победу одного, более агрессивного расизма над другим, менее агресивным, .