Если кто-то думает, что я клевещу на честнейшего Кобзона, то может вспомнить, что Кобзон никогда не скрывал своей дружбы с Япончиком и прочими авторитетами. Публиковались также совместные фотографии. Кобзон также не скрывал своей дружбы с представителями крупной партийной номенклатуры. А после перестройки не скрывал дружбы с представителями администрации президента Ельцина, с мэром Лужковым, знаменитым глазником Федоровым и многими другими высокопоставленными гражданами. Дружил он умело и профессионально.
Помню, летом 1994 года стоял у входа гостиницы Интурист, поджидая голландцев, с которыми должен быть отправится устанавливать оборудование в Казахстане. Вдруг вокруг меня встали группки спортивных мужчин, преимущественно кавказцев. От входа было видно, что в холле охраны было не меньше. Мимо меня прошел Кобзон. Лица охранников сразу приняли почтительное выражение. К Кобзону подскочил какой-то человек - Иосиф Давыдович, про меня не забудьте! Кобзон кратко ответил - сейчас у меня другие дела, в Кремле буду только к двум, обязательно поговорю. Кобзон сел в машину, его сопровождал белобрысый парень, который, как мне показалось, в отличии от мощных кавказцев должен был иметь иной дар - быстро и метко стрелять в критических обстоятельствах. Машина отъехала, ещё две-три машины сопровождения отъехали. На лицах кавказцев появилась полная расслабленность - отработали без ненужных инцидентов.
У нас идеализируют некую дружбу Кобзона и бандитов. Дружил Кобзон прежде всего с олигархами, крупнейшими чиновниками, политиками и, конечно, ведущими силовиками. Бандитов и воров в законе он сдавал куда чаще, чем они думают. Кобзон всегда гордился, что он еврей, но умел это прятать или не выпячивать, когда было нужно. Силовики среднего и низшего звена боялись его как огня, держали и держат язык за зубами. Так что, историю Кобзона нужно писать и переписывать заново, однако свидетели как в рот воды набрали. Легче написать про Ленина или Дзержинского.
Помню историю в электричке. Какой-то прапор ФСБ по-пьяни решил похвастаться своими секретными знаниями и контактами. Начал болтать в стиле Хлестакова. Я слушал и вставил всего незаконченную фразу - знаю, там ещё Кобзон... Придурок поперхнулся, сказал с ужасом - т-с..., и добавил - нет, не надо. Он сразу испугался всех - меня и случайных пассажиров сидевших и стоящих рядом, потом он молчал всю дорогу. Другая история известна всем. Гудков очень обиделся на Кобзона, что тот не прикрыл его в ходе движухи 2012 года. Когда его выгоняли из Госдумы, он среди прочего обратился к Кобзону - от вас, как от совести нации, я этого не ожидал... Это интересный показатель, как подобострастно за спиной старались на весьма высоком уровне говорить о Кобзоне, хотя при прямом общении было достаточно нормального уважения.
Кобзон, конечно, от природы был интернационалистом и восторгался Западом. Но, после возбуждения на Западе обвинений против него в торговле наркотиками и задержания в Израиле он во многом стал патриотом поневоле. Эта история могла бы стать предупреждением для российских олигархов - человек, который так много сделал для нужной Западу перестройки, так быстро оказался ему не нужен. Предупреждение всерьез не восприняли, теперь удивляются. Такова наша история - от удивления к удивлению.