С концом античности тоже понятно. Есть ключевая дата - Одоакр берет Рим в 476 году и отсылает имперские регалии в Константинополь. Одоакр - наемник Римской империи, пусть варвар, но это не захват Испании вест готами. Просто Рим перестал быть центром гигантской империи, им стал Константинополь. Это смена вех. Рассуждать, что Древний Рим не пал, несколько смешно. Был Древний Рим и вышел весь, нет Сената, нет Римской республики, нет Римских императоров, есть новый центр, где говорят на греческом. На прежнем месте остается Папа Римский, но он - явление христианизации, то есть разрушения Древнего Рима.
Давным-давно также существует иная точка зрения. Смена вех это начало арабских завоеваний. Европа на долгие века потеряла право рассматривать себя как глобальное явление. Античный мир разделился на мы и они. Одна часть это христианская Европа, другая - мусульманский Ближний Восток, включая части захваченной им Европы. Желающие могут спорить до хрипоты.
Вопрос только в том, что реально отражало арабское завоевание. Тут есть общие положения. Но у нас есть Богемик, который через Спутник и Погром, а также другие издание рекламирует своё право на оригинальность в силу отсутствия базового исторического образования. https://www.liveinternet.ru/community/lj_bohemicus/post445227452/ Базовые же знания достаточно просты. Есть дата падения Рима, есть дата начала арабского завоевания. Однако, базовые процессы размазаны во времени, поэтому агитация и поиски аргументов для смены дат начинают выглядеть странно.
Конец античности это вымирание населения Европы после христианизации. Это вымирание не сразу остановилось даже после арабского вторжения. Конец античности это деградация ремесел, культуры и науки. Символ раннего Средневековья это город Ним, занимающий только часть арены амфитеатра бывшего огромного, античного города. Место ненужное для крестьян, гоняющих коз между развалин. Селитесь, ребята, тут песок арены, козы любят места получше. Символ античности это крестьяне, разбирающие кирпичи старых строений на редкие халупы, это натуральное хозяйство, пустые бани, поскольку топить большие помещения ради нескольких посетителей нет смысла, это испорченные акведуки, поскольку для воды хватит пары колодцев.
Конец античности это возникновение новых этносов. Да, германцев мало, но они хоть размножаются и не хотят в полной мере латинизироваться. Коренное население живет слишком плохо, чтобы желать с ним слиться. Говорить, что незначительное количество германцев это не важно, безграмотно. Важно не количество пришельцев, а их будущее. Происходит смена этносов в системе рангов не только за счет германцев. Переход центра власти в Византию это неожиданное возвышение этносов, которые занимали до того приниженное положение. В первую очередь это греки, смешавшиеся с рядом других народов Малой Азии. Армяне из просто покоренных Римом превращаются в один из государствообразующих народов Византии.
Завоевания Юстиниана обнаруживают любопытную картину.
Неважно, что всё это скоро распалось. Важнее, что в Испании и Марокко Юстиниан не пошел дальше районов, где проживало много иудеев. Это очень напоминает временный сговор. Юстиниан разгромил государство вандалов и аланов в Тунисе и временно захватил территорию государства Одоакра. Эта территория, то есть Италия, и при Одоакре признало верховенство Византии. Произошло объединение с уже формально признающими власть Византии территориями. Всё это продолжение знакомого упадка. Скоро франки придут во Францию навсегда. Скоро славяне окончательно заселят территории нынешних славянских государств. Арабское завоевание было естественным продолжением германских и славянских завоеваний. Принципиально было нечто иное.
Земли, где не селились германцы и славяне, оказались ещё более беспомощными. Всего шесть тысяч арабских воинов сходу захватывают Египет. Население не желает сопротивляться. Арабы временно выходят к Босфору. Население не сопротивляется. На захват иудейского царства в Марокко арабы бросают аж тысячу воинов. Мало, надо отступать. Войско увеличивают до 3 000 человек! Иудейское царство рушится. Племена Алжира и Сахары встречают пришельцев весьма знаменательно. Затем наступает очередь Испании. В места, населенные иудеями приходит 300 воинов Аллаха. Им вежливо объясняют, что их трудно увидеть среди испанских просторов. Они уезжают, приезжает 700 воинов. Аристократы вест готов принимают Ислам, остальные не сопротивляются. Потом арабы без особых проблем захватывают Сицилию и Крит. Куда делись войска в десятки тысяч человек, создавших славу Древнему Риму? Народ вымер, народ готов сменить родную, христианскую власть на Ислам. Арабы пытаются захватить Францию и терпят поражение при Пуатье, поскольку франки сражаются за себя, а не за христианство в целом и власть Папы Римского.
Христиане радуются, мобилизуются и отбивают Крит с Сицилией решительным путем - Византия договаривается с Киевом, по Днепру плывут славяне, чтобы повоевать ради возможности получить ПМЖ на Крите и в Сицилии. ПМЖ становится основой становления королевства Сицилия, ПМЖ в Бари становится оплотом власти Римского Папы. Это уже откровенное Средневековье. ПМЖ в Нормандии стабилизирует границы Франции на севере. Но ещё до падения Рима при Одоакре именно ПМЖ было основой христианского контроля над территориями. Продолжу - Византия в 11 веке боролась со славянами за счет ПМЖ для разгромленных печенегов. Вам эта картина ничего не напоминает?
Сами по себе арабы, германцы, славяне не могли стать сильными в те времена. Арабы жили в бедной пустыне. Германцы и славяне на более бедных по сравнению с Средиземноморьем территориях. Все не имели ремесел и культуры земледелия для расцвета исконных территорий. Все стали сильными исключительно из-за христианизации Древнего Рима и его вымирания. Коренное население не желало сопротивляться в большинстве случаев. Средиземноморские элитки профукали огромную империю с колоссальными ресурсами.
Нынешний подъем ряда территорий в мире тоже вызван разрушением норма бытия в Европе, США, России. Те же китайцы и арабы ныне сильны не столько собственными потенциями, сколько властью либералов на конкурентных территориях. Но либералы вроде Богемика такое в упор увидеть не могут.