..Вербовка рекрутов, согласно Вегецию, проводилась небрежно и была полна злоупотреблений. Нередко землевладельцы отдавали в рекруты людей, которыми сами тяготились. К таким людям очевидно относились строптивые, нечистые на руку, больные или просто ленивые, но ими могли быть и бунтарски настроенные элементы, восстававшие против беспощадной эксплуатации и не устраивавшие этим своих хозяев. Понятно, что последние отнюдь не способствовали укреплению римской армии.
..Уже в V в. Валентиниан III, быть может не без влияния труда Вегеция, предпринял попытку возродить римскую армию, призвав под ее знамена множество рекрутов-римлян. Но ни экономические условия, ни глубокие изменения, происшедшие в римском обществе, не могли поддержать эту меру. Само имя «Римлянин», которым Валентиниан III пытался разжечь патриотические чувства, возбуждало у господствующего класса лишь ненасытную жадность, а для колонов и крестьян было символом беспощадной эксплуатации и угнетения.
...Принудительный характер службы ни в коей мере не мог примирить с ней римских граждан, прекрасно видевших все отрицательные стороны военных обязанностей, о которых выше уже говорилось. Они сопротивлялись всеми способами, вплоть до членовредительства, отрубая себе большой палец руки. Особенно случаи самоувечья распространились в 80-х и 90-х годах после катастрофического поражения римской армии при Адрианополе. Но именно сейчас как никогда Империя нуждалась в новых рекрутах, поэтому в 381 году Феодосий приказал, чтобы увеченные, несмотря ни на что, привлекались к службе, а налогоплательщики поставляли двух калек за одного здорового.
Применялись решительные меры и по борьбе с дезертирством. В 368 г. Валентиниан приказал Вивенцию, префекту претория Галлии, сжигать дезертиров заживо, что, однако, не решало проблемы. Более эффективной была система предупреждения случаев дезертирства, создания условий, затрудняющих сокрытие беглецов. В 383 г. вместо дезертира сжигали актора, укрывшего его в имении без ведома господина. В рескрипте Грациана, Валентиниана и Феодосия от 380 г. рабу, выдавшему солдата-дезертира, предоставляли свободу. Землевладелец за сокрытие одного дезертира обязывался выставить трех новых рекрутов. Чтобы облегчить процесс поимки и опознания дезертиров, рекрутам ставили клеймо.
...К концу IV в. правительство начинает ограничивать привилегии ветеранов и исчезают сведения о наследственности военной службы. По-видимому, на рубеже IV и V вв. в системе комплектования римской армии происходит решительная переориентация с внутренних источников получения солдатского материала на внешние. На откупные деньги, получаемые с землевладельцев, правительство предпочитает набирать наемников из варваров, которым были чужды внутренние социальные конфликты Империи. Причем, начиная с IV в., в армию стали усиленно привлекаться варвары наиболее диких племен, живших за пределами Империи. Чем более варварский состав имел отряд, тем выше считалась его боевая ценность.
...Однако правительство не удовлетворялось одними варварами-добровольцами, так как кроме них к военной службе привлекались варвары из числа военнопленных и люди, сдавшиеся на волю римского правительства, жертвы межплеменных войн или внутренней вражды. Широко распространенной практикой было возложение на побежденные племена обязательства поставлять молодых людей для службы в армии. Эти обязательства племена выполняли или ежегодно или откупались за один раз.
Не менее распространенной была система варварских военных поселений, согласно которой правительство разрешало, а порой и принуждало, варварские племена селиться на римской территории и им выделялась земля, которую они обязаны были защищать и поставлять рекрутов в римскую армию. На германской границе в Галлии такие варварские поселенцы назывались «летами», в других районах Империи — «инквилинами» или «гентилами». По своему юридическому положению леты были подобны крестьянам-арендаторам. Как и колоны, они были привязаны к земле и не могли ни покидать её, ни расширять без ведома императора.
Нам обычно описывают Древний Рим как республику, а потом как империю со многими нормами республиканских свобод. В армию идут свободные люди свободной страны сперва по призыву, затем появляется наемная армия из свободных людей. Но параллельно христианизации нарастают типичные особенности феодального общества, которое по сути было более рабским, чем прежнее общество. В Древней Греции и в классическом Древнем Риме количество рабов не превышало 20-30%. Призыв в армию считался долгом и доблестью. Продолжительность службы не превращалась в пожизненное рабство. Ветераны получали земельные наделы. Потом началось тотальное развитие рабовладельческих отношений, которые стыдливо называют феодализацией. Даже солдат из варваров норовят превратить в рабов, хотя варваров стали использовать именно за статус свободных. Всё равно удержаться не могли. Более того, из условий службы понятна причина роста численности римского плебса. Не плебс решил провести некую культурную революцию в стиле хиппи, мол, занимайся любовью, а не войнами. Службу удлинили, а это означало, что большинство солдат как российские трудящиеся не имели достаточно шансов дожить до пенсии, вдобавок, ветеранам выдавали непригодные для земледелия земли, и ничто не гарантировало, что их дети не станут рабами крупного рабовладельца. Плебсу некуда было уехать из столицы и нечем заняться. Причем, официальное принятие христианства Диоклетианом только усилило рабовладельчесткие традиции римской армии и общества. Повторюсь, эту рабовладельческую хрень принято называть феодализацией и смягчением рабовладельческих нравов. Тем самым камуфлируются процессы развала древнеримской империи.