https://kosarex.livejournal.com/1003205.html
Рецензия на рассказ Игоря Дробницкого

С самого начала чувствуется, что автор решил соблюдать некую соразмерность в описании условного провинциального городка. Единственное замечание, что серость пейзажа и лиц или живописность пейзажа и лиц отнюдь не обязательно усиливают или ослабляют впечатление от главной идеи рассказа. Буквально парой штрихов можно дать понять читателю, что пейзажи и лица это одно, а реальная провинциальная жизнь от пейзажей не зависит. Дальше начинаются непонятки – главный эпизод оказывается скомканным. Герой рассказа, увидев некие диски для левитации, необходимые для перевозки тележки с грузами, срочно бежит в ресторан, спасаться от тоски, и даже не интересуется их устройством. В итоге ключевой эпизод оказывается слишком коротким относительно остальных частей рассказа. Вот тут автору всегда нужно помнить – редактора любят сокращать, а улучшить серьезно рассказ как правило можно только за счет удлинения ряда эпизодов, то есть сперва надо нарастить, а лишь потом думать, что и как можно сократить. Иначе пострадает ритмика рассказа.

Ключевая идея понятна – где-то на ровном месте, в российской пустоте, появилось уникальное явление, уникальный изобретатель, а это никому не нужно. Вот тут я бы поспорил с автором, с учетом, что каждый имеет право на своё мнение. Большинство реальных изобретений требуют некого ресурса. Это образование, станки, контакты с единомышленниками и т.д. Даже в литературе мы видим, что снятие коммунистической цензуры к писателям не привело к появлению из столов гениальных рассказов и романов. Тот же Булгаков имел кусок хлеба, был ненавидимый «гениями» соцлитературы частью литтусовки и т.д. Ссылки на пустую степь возле Байконура смешны, поскольку это просто место сборки космических кораблей, производившихся в Москве и Подмосковье (вспомним завод Хруничева). А академгородок в Новосибирске это просто кусок Москвы, брошенный вроде в провинцию. Причем рядом миллионный город.

Это мои личные претензии. Мне бы хотелось, чтобы некий изобретатель в реальности не для себя, а для читателя имел бы кое-какие возможности. Что-то из деталей мог заказать, имел кое-какие станки, какие-то контакты. Тот же Циолковский жил в Калуге, но не был оторван от мира, контактировал с разными учеными, выписывал литературу, состоял в переписке и т.д. Всё это прямо связано с проблемой двусмысленности.

Есть двусмысленность, без которой нельзя, иначе трудно вложить нужные мысли. Есть двусмысленность, которая заставляет вздрогнуть и спросить автора – вас поймут или вы сознательно делаете заявку на понимание избранными? Например, вокруг забора, за котором производство непризнанного гения, растет трава, а вокруг обычных заборов травы нет. Приехавшему герою рассказа объясняют – все привыкли под забор мочиться. Извините, от мочи трава хорошо не растет, а деревья гибнут. Как символ равнодушия окружающих фраза понятна. Зато непонятно, почему трава растет? Изобретатель занимается производством биостимуляторов? У него так приборы работают? Тогда мы должны увидеть нечто необычное в траве за забором, а за забором только грязь и производственные цеха. Автор желает показать способность героя видеть нечто, чего нет? Так он от левитационных дисков срочно нос воротит. Ему бы с утра в ресторан снять стресс от неожиданности и забыть. Вся литературная образность в принципе делится на две части. Образы, украшающие фразы и текст. Образы, несущие в себе смысл и оттеняющие главную идею или набор идей рассказа. В обоих случаях они не имеют право противоречить логике повествования.

Таких несуразностей хватает. Герой решил отказать в выделении кредитов производству. На каких основаниях он решил презреть рыночных подход? Ну, пускай себе изобретатель изобретает нечто противоречащее науке, он просит кредит под производство не для левитационных дисков, а вполне рентабельной и несекретной продукции. Можно сказать – ну, дадим изобретателю, например, возможность производить лопаты для садовых участков, так он разбогатеет и начнет производить и продавать заодно нечто уникальное, а это нельзя. Однако такой подход больше соответствует не погоне за прибылью, а логике спецслужб – ну, наймем шибко умного блоггера, а он ненароком слишком умное ляпнет. То есть, идея – я обязан запретить – вполне естественна в АН РФ, в ряде производств, но она требует обоснования. Я помогу – на меня наедут по некоммерческим причинам.

Вот тут есть вопрос о постановках точек на И. Почему не сказал устами героя – помогу изобретателя, так на меня потом наедут, за то, что изобретатель избыточно талантлив для нашего общества? Здесь два в одном. С одной стороны, читатель устал от наглого приема литераторов 60-ых, хотя это прием присущ всем временам, но тогда расцвел до безобразия. Автор или собеседник как бы намекает на что-то, но предлагает читателю догадываться, фантазировать и воображать, будто автор умнее, чем есть на самом деле. С другой стороны, на нас наезжают – а почему ты не рубишь правду-матку? Это нехитрый прием, когда автор обязан в тексте всё разжевывать, орать, убеждать и убивать свой талант в угоду наехавшим. Таких "простаков" иногда хочется шашкой в капусту рубить - подонки. Но есть иная правда – двусмысленность не должна разрушать смысловую связанность эпизодов и поступков героев. В таких случаях уже не важно, будешь ли ты слишком резким или на тебя наедут с воплями – давай, руби правду-матку. Здесь всё должно быть выверено и связано. Не важно, работаешь ли ты намеками или прямым текстом.

Удивляюсь простоте проколов наших славных писателей-любителей. Человек получил производство, то есть чью-то поддержку. Об этом ни слова, чтобы подчеркнуть идею, будто некие левитационные диски никому не нужны. Вместо конкретных людей, имеющих влияние и принимающих решения, имеем тупые ширнармассы, губящие полезное дело равнодушием и отправлением малой нужды под забором. При этом моча ширнармасс на работу за забором влиять не может, зато обладает странным свойством стимулировать рост травы. В данной местности у народа почки работают не так, как у остального человечества.

Проблема в том, что для написания рассказа надо знать массу вещей или не касаться того, что не знаешь. В одном абзаце надо помнить, что моча подавляет рост растений и деревьев. В других абзацах надо помнить, как убивают порыв изобретателей - требование соавторства, отказ в патенте, финансировании, обеспечении материалами и станками. Но человеку хочется сбацать рассказ в силу некого ощущения вдохновения и не портить это чувство работой над мелочами. Понятно, только потом надо уметь просмотреть написанное, вспомнить о мелочах и внести правку или честно признать рассказ неподлежащим исправлению, то есть негодным. Тут я подхожу к главной идее, которую как бы мимоходом высказал. Нельзя себя редактировать примитивно, то есть только вычеркивать, надо стараться добавлять и менять содержание. При этом всегда надо ориентироваться на достаточно умного читателя. Умному не надо всё расжевывать, зато он подсознательно способен заметить несуразности, а не выдумывать их с целью формирования некого отношения к тексту, чем отличаются многие.