История известная. Вопрос в нашем отношении к Николаю Первому и идеализации прошлого. Ложный карантин, издевательства, попил бабла (за борьбу с чумой врачи очень много получали), взвинченные цены на продовольствие. Царствование Николая Первого отличалась многими скандалами. Сознательно сняли Ермолова, чтобы затянуть войну в Чечне. Из мелочовки сознательное потакание гомосексуалистам - избили молодого лворянина по приказу императора шпицрутенами, в тюрьме подержали за отказ ублажить начальника. При этом разработали закон против мужеловства. Про жену Пушкина ходили слухи, что царь подкладывал её под друзей по гомосексуальным играм. В реале большинство гомосексуалистов бисексуалы. Ввели обязательный минимум водки для крестьян - пьешь или не пьешь, но купи. Откупщики богатели, качество водки падало, крестьяне стонали. Чтобы понять ситуацию, представьте, что некто зарабатывает 20 тыс. чистыми, но сперва должен уплатить налоги государству - 20 тыс. подоходного и купить водки на 30 тыс. Именно так было - доходы государства от водки сравнялись с доходами от налогов на крестьян, но ещё была доля откупщиков, так что водки надо было купить больше, чем брали налогов. Крымская война была проиграна из-за отказа производить вовремя штуцеры. Если бы западные державы сами напали, но ведь Николай Первый был инициатором начала войны с Турцией. Ему как бы не хватило ума сперва переворужить армию, только потом думать о войнах. Вопрос в том, что царствование было провальным, а его у нас провальным не признают.
Если продолжить тему Пушкина, то читайте повесть Дубровский. Там хорошо описано, как богатый помещик мог отобрать земли и крестьян у бедного соседа. Суд выносит решение, несмотря на документы о правах собственности. Спасти дворянина могло одно - военная служба и поддержка друзей-офицеров. Военным многое позволялось, например, избить дворянина и кого угодно из гражданских. Генерал мог перед императором заступиться за подчиненного офицера. Поэтому офицеров боялись. Иначе прав толком не было даже у дворянина. При этом царствование Николая Первого отличалось спокойствием и законности на фоне времен Екатерины Второй, взбрыков Павла Первого и ужасов бироновщины при Анне Иоановне. Идеализация крепостной России, мягко скажем, неуместна. Кстати, были холерные бунты, во многом они были спровоцированы методами лечения, которыми фактически убивали больных.
В итоге мы получили критический реализм Гоголя с Мертвыми душами, Свадьбу Кречинского Сухова-Кобылина, стоны Достоевского Бедные люди, великого Салтыкова-Щедрина, Козьму Пруткова, пьесы Островского. Существует же принцип - что вижу, то пишу. Этот принцип был нарушен после Октябрьской революции. Ныне принцип тоже нарушен. Ругани много, литературы мало. Но какие у нас основания не верить Ревизору Гоголя или кромсать неприятные фразы из Тараса Бульбы? Сейчас в моде Иван Грозный, а Алексей Константинович Толстой, когда писал Князя Серебрянного, читал источник и писал, что поражен жестокостью и удивлен, что не нашлось людей, решивших убить Ивана Грозного и приведших решение к исполнению. Понятно, что он был человеком своего времени, знал, что убийства Петра Третьего и Павла Первого ограничили хамство во власти до некоторых пределов. Ныне мы иное общество, такие взгляды нам неприемлимы. Личности Ленина, Дзержинского, Сталина, Ежова, даже Троцкого святы. Они убивали друг друга, устраивали покушения, а нам нельзя, ведь святые люди. Но Алексей Толстой не случайно возмущался Иваном Грозным, а Пушкин недаром во многом идеализировал Емельяна Пугачева. Если Швабрин мерзавец, предавший своих, то простые восставшие описаны без злобы - куда податься, кроме как восстать. Разбойничество Дубровского в банде с крестьянами тоже описано без злобы - не он начал. Хотя государственник срочно указал бы на ошибку - отобрали имущество, иди служить, завоюй в награду новое от царя-батюшки. Большинство по сей день так действует - раззорили, отобрали имущество, спасибо, что поленились убить, надо новый бизнес затеять, а не возмущаться. Визжать полагается только либералам. И попробуйте это всё литературно описать, если у самого от страха поджилки трясутся. Есть у нас выходы. Одного палаточника раззорили, попробовал банке работать, банк грохнули, стал офицером налоговой полиции. Как воплотить это в литературу, если большинство испугается рекламировать такой стиль мышления? Парень, кстати, красиво поступил, когда совет менеджеров, выставивший его на улицу, попытался возродить банк. Он собрал данные о проводках, доказывающих фиктивность банковского капитала. Возрождение не состоялось. Ладно, раньше жизнь тянула на критический реализм и фантасмагории в стиле рассказа Гоголя Нос. Ныне тоже тянет на не менее яркие описания. Только желающих вступать на скользкую дорожку писателей прошлого ныне нет.