Немецкая солидарность и Крымская война
https://oboguev.livejournal.com/7053950.html
Не люблю пиарить Обогуева, поскольку он принадлежит к откровенно враждебной мне команде, но тут вполне можно сравнить восприятие Тютчева и моё восприятие Крымской войны. Цитирую -
"Война кретинов с негодяями" - Тютчев о Крымской войне.
Крымская война - начало в 1853 году, в год 400-летия падения Византии.
Еще 23 ноября 1853 года Тютчев писал:
«В сущности, для России опять начинается 1812 год; может быть, общее нападение на нее не менее страшно теперь, чем в первый раз... И нашу слабость в этом положении составляет непостижимое самодовольство официальной России, до такой степени утратившей смысл и чувство своей исторической традиции, что она не только не видела в Западе своего естественного и необходимого противника, но старалась только служить ему подкладкой. Но чтобы ясно выразить эти мысли, понадобилось бы исписать целые томы».
.................
Тютчев нисколько не преувеличивал свои способности к предвидению. Еще за шесть лет до настоящего начала войны, 14 марта 1848 года, он ставил вопрос о том, сумеет ли враждебная России сила создать «вооруженный и дисциплинированный крестовый поход против нас и бросит ли вновь, как в 1812 году, весь Запад против нас — вот вопрос, который должен обнаружиться». Именно с этим сознанием Тютчев начал работу над трактатом «Россия и Запад», но так и не закончил, ибо увидел со всей ясностью, что никто не способен будет понять его предвидения...
Первые годы по возвращении в Россию поэт еще надеялся, что ему удастся убедить правящие круги России и, в конечном счете, самого царя в том, в чем он был давно убежден. Но уже к началу пятидесятых годов он ясно увидел всю тщетность своих усилий. И за полтора месяца до того, как Англия и Франция объявили войну России, 2 февраля 1854 года поэт писал:
«Перед Россией встает нечто еще более грозное, чем 1812 год... Россия опять одна против всей враждебной Европы, потому что мнимый нейтралитет Австрии и Пруссии есть только переходная ступень к открытой вражде. Иначе и не могло быть; только глупцы и изменники этого не предвидели».
Но это ведь значит, что, по мнению Тютчева, именно глупцы и изменники руководят внешней политикой России! Через два с половиной года, уже после падения Севастополя, поэт скажет о Николае I:
«Для того, чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека, который в течение своего тридцатилетнего царствования, находясь постоянно в самых выгодных условиях, ничем не воспользовался и все упустил, умудрившись завязать борьбу при самых невозможных обстоятельствах».
Нужно понимать, что Тютчев не мог написать откровеннее, поскольку это было бы равносильно государственной измене - Николай Первый загонял Россию в угол во имя возвышения Пруссии и Австро-Венгрии.
Далее мы видим совершенно четкую проблему. Жена Тютчева была немкой из Германии, понятно, что её брат передавал просто мнение немецкого общества.
Узнав об этой тютчевской оценке царя, брат жены поэта, баварский публицист Карл Пфеффель писал: «Я протестую против суждения об императоре Николае. Верьте мне, друзья мои, это был великий человек, которому не хватало только лучших и, возможно, более неподкупных исполнителей для осуществления судеб России».
Возражение это, конечно же, совершенно несостоятельно, ибо едва ли не основная задача любого главы государства как раз и состоит в том, чтобы подобрать лучших и, разумеется, неподкупных исполнителей государственной воли, особенно если дело идет о внешней политике.
Едва ли не решающая причина этого положения заключалась в том, что Николай I после восстания декабристов не доверял русским дворянам. Как писал В. О. Ключевский, 14 декабря «кончается политическая роль русского дворянства... В этом заключается, по моему мнению, самое важное последствие 14 декабря».
Понятно, что для немцев Николай Первый был немцем, который правил Россией ради всех немцев в целом, а для Ключевского события 14 декабря 1825 года были способом полностью уничтожить влияние русских дворян и вообще русских на политику.
Надо прямо признать, что Николай Первый сознательно пошел на конфликт, когда затянул перевооружение России вполне сознательно. Он дождался момента, когда вражеские армии перевооружились штуцерами вместо гладкоствольный ружей, а штуцеры в то время позволяли не просто расстреливать пехоту, но и уничтожать артиллерию противника - дали несколько залпов и убили всю обслугу около орудий. Отсутствовали парусно-пароходные военные корабли. Естественно, только у России. Не была создана необходимая железнодорожная сеть.
Результаты Крымской войны оказались скромнее, чем могла рассчитывать европейская коалиция в силу противоречий между немецкими государствами и Англией с Францией. Именно эти противоречия помешали немецким государствам напасть на Российскую империю после Крымского поражения России, а также противоречия между Пруссией и Австро-Венгрией. После войны Россия начала сама делать нарезное оружие. Время было упущено. Вместо совместного похода на Восток Пруссия победила Австро-Венгрию и обнаружила необходимость в первую очередь сразиться с Францией.
Но вернемся к брату жены Тютчева. Его страстная защита Николая Первого выглядела бы нелепо после смерти царя, если бы не вера, что Николай Первый был не против дать немецким государствам поживиться за счет России в стиле разделов Польши при Екатерине Великой, когда каждый раздел по сути был просто приращением славянских территорий к владениям Пруссии и Австро-Венгрии. В ходе Первой мировой эти планы достаточно четко выглядели в виде мечтаний немецких публицистов - граница по Днепру или даже восточнее, присоединение к Германии Польши, Белоруссии и Прибалтике.
Кстати, ныне проблемы ничуть не менее серьезные. В отличие от 2010 года и ранее, когда задумывался майдан и далее войнушка, уже нельзя предполагать, что разгром РФ не откроет огромные возможности для Китая. Тогда ещё планировали, что разрушить китайскую экономику и сохранить монополию США на контроль над космосом удастся. В наше время ясно, что нужная ситуация для войны РФ и Украины запоздала. Отсюда раздумья западных держав насчет размера помощи Украине.
Не люблю пиарить Обогуева, поскольку он принадлежит к откровенно враждебной мне команде, но тут вполне можно сравнить восприятие Тютчева и моё восприятие Крымской войны. Цитирую -
"Война кретинов с негодяями" - Тютчев о Крымской войне.
Крымская война - начало в 1853 году, в год 400-летия падения Византии.
Еще 23 ноября 1853 года Тютчев писал:
«В сущности, для России опять начинается 1812 год; может быть, общее нападение на нее не менее страшно теперь, чем в первый раз... И нашу слабость в этом положении составляет непостижимое самодовольство официальной России, до такой степени утратившей смысл и чувство своей исторической традиции, что она не только не видела в Западе своего естественного и необходимого противника, но старалась только служить ему подкладкой. Но чтобы ясно выразить эти мысли, понадобилось бы исписать целые томы».
.................
Тютчев нисколько не преувеличивал свои способности к предвидению. Еще за шесть лет до настоящего начала войны, 14 марта 1848 года, он ставил вопрос о том, сумеет ли враждебная России сила создать «вооруженный и дисциплинированный крестовый поход против нас и бросит ли вновь, как в 1812 году, весь Запад против нас — вот вопрос, который должен обнаружиться». Именно с этим сознанием Тютчев начал работу над трактатом «Россия и Запад», но так и не закончил, ибо увидел со всей ясностью, что никто не способен будет понять его предвидения...
Первые годы по возвращении в Россию поэт еще надеялся, что ему удастся убедить правящие круги России и, в конечном счете, самого царя в том, в чем он был давно убежден. Но уже к началу пятидесятых годов он ясно увидел всю тщетность своих усилий. И за полтора месяца до того, как Англия и Франция объявили войну России, 2 февраля 1854 года поэт писал:
«Перед Россией встает нечто еще более грозное, чем 1812 год... Россия опять одна против всей враждебной Европы, потому что мнимый нейтралитет Австрии и Пруссии есть только переходная ступень к открытой вражде. Иначе и не могло быть; только глупцы и изменники этого не предвидели».
Но это ведь значит, что, по мнению Тютчева, именно глупцы и изменники руководят внешней политикой России! Через два с половиной года, уже после падения Севастополя, поэт скажет о Николае I:
«Для того, чтобы создать такое безвыходное положение, нужна была чудовищная тупость этого злосчастного человека, который в течение своего тридцатилетнего царствования, находясь постоянно в самых выгодных условиях, ничем не воспользовался и все упустил, умудрившись завязать борьбу при самых невозможных обстоятельствах».
Нужно понимать, что Тютчев не мог написать откровеннее, поскольку это было бы равносильно государственной измене - Николай Первый загонял Россию в угол во имя возвышения Пруссии и Австро-Венгрии.
Далее мы видим совершенно четкую проблему. Жена Тютчева была немкой из Германии, понятно, что её брат передавал просто мнение немецкого общества.
Узнав об этой тютчевской оценке царя, брат жены поэта, баварский публицист Карл Пфеффель писал: «Я протестую против суждения об императоре Николае. Верьте мне, друзья мои, это был великий человек, которому не хватало только лучших и, возможно, более неподкупных исполнителей для осуществления судеб России».
Возражение это, конечно же, совершенно несостоятельно, ибо едва ли не основная задача любого главы государства как раз и состоит в том, чтобы подобрать лучших и, разумеется, неподкупных исполнителей государственной воли, особенно если дело идет о внешней политике.
Едва ли не решающая причина этого положения заключалась в том, что Николай I после восстания декабристов не доверял русским дворянам. Как писал В. О. Ключевский, 14 декабря «кончается политическая роль русского дворянства... В этом заключается, по моему мнению, самое важное последствие 14 декабря».
Понятно, что для немцев Николай Первый был немцем, который правил Россией ради всех немцев в целом, а для Ключевского события 14 декабря 1825 года были способом полностью уничтожить влияние русских дворян и вообще русских на политику.
Надо прямо признать, что Николай Первый сознательно пошел на конфликт, когда затянул перевооружение России вполне сознательно. Он дождался момента, когда вражеские армии перевооружились штуцерами вместо гладкоствольный ружей, а штуцеры в то время позволяли не просто расстреливать пехоту, но и уничтожать артиллерию противника - дали несколько залпов и убили всю обслугу около орудий. Отсутствовали парусно-пароходные военные корабли. Естественно, только у России. Не была создана необходимая железнодорожная сеть.
Результаты Крымской войны оказались скромнее, чем могла рассчитывать европейская коалиция в силу противоречий между немецкими государствами и Англией с Францией. Именно эти противоречия помешали немецким государствам напасть на Российскую империю после Крымского поражения России, а также противоречия между Пруссией и Австро-Венгрией. После войны Россия начала сама делать нарезное оружие. Время было упущено. Вместо совместного похода на Восток Пруссия победила Австро-Венгрию и обнаружила необходимость в первую очередь сразиться с Францией.
Но вернемся к брату жены Тютчева. Его страстная защита Николая Первого выглядела бы нелепо после смерти царя, если бы не вера, что Николай Первый был не против дать немецким государствам поживиться за счет России в стиле разделов Польши при Екатерине Великой, когда каждый раздел по сути был просто приращением славянских территорий к владениям Пруссии и Австро-Венгрии. В ходе Первой мировой эти планы достаточно четко выглядели в виде мечтаний немецких публицистов - граница по Днепру или даже восточнее, присоединение к Германии Польши, Белоруссии и Прибалтике.
Кстати, ныне проблемы ничуть не менее серьезные. В отличие от 2010 года и ранее, когда задумывался майдан и далее войнушка, уже нельзя предполагать, что разгром РФ не откроет огромные возможности для Китая. Тогда ещё планировали, что разрушить китайскую экономику и сохранить монополию США на контроль над космосом удастся. В наше время ясно, что нужная ситуация для войны РФ и Украины запоздала. Отсюда раздумья западных держав насчет размера помощи Украине.